Почему меры российских властей по борьбе с коронавирусом оказались менее эффективными в сравнении с мерами властей Вьетнама (на примере личного опыта прибытия из-за рубежа и последующего карантина, точнее, домашней изоляции)

Всем доброго всего и всегда! Продолжаем эпопею, начатую предыдущей статьей. В ней ТоЖе (это мы) описали меры, предпринятые во Вьетнаме для предотвращения распространения коронавируса, выделили те, что, по нашему мнению, сыграли наибольшую роль. В этой статье рассматриваем меры российских властей по предотвращению эпидемии COVID-19, высказываем личное мнение о причинах, по которым меры во Вьетнаме оказались более эффективными. Для сравнения: на момент этой публикации во Вьетнаме выявлен 271 случай COVID-19 (причем новые пациенты 269 — 271 заразились не на территории Вьетнама, сразу по прибытии были помещены в карантин, подробнее в разделе со статистикой COVID-19 по Вьетнаму), 219 пациентов вылечено; в России число выявленных случаев перевалило за 130 тысяч, вылечено свыше 16 тысяч.

В следующей статье пытаемся ответить на вопрос: а мог ли вьетнамский сценарий быть реализован в России в принципе? А в четвертой статье рассказываем о том, какие теории подтверждаются вьетнамской статистикой по коронавирусу, насколько он опасен, что со всем этим делать. Подпишитесь на обновления блога,чтобы получать уведомления о свежих публикациях.

Перед чтением этой статьи, лучше прочесть предыдущую. Или, как минимум, ознакомиться с важными допущениями об использовании официальных данных и количестве тестов на коронавирус, а также с важным напоминанием. 😉

Внимание! 10 февраля опубликована новая статья о ситуации во Вьетнаме в феврале 2021.

Содержание статьи

Меры, предпринятые российским властями для борьбы с коронавирусом

Подробно описывать здесь все меры, принятые для предотвращения распространения коронавируса в России, не будем. Можно обратиться к статье из Википедии и статье из Медвестника, в них хронология представлена достаточно подробно. Остановимся на некоторых фактах из этих и других источников.

22 января Роспотребнадзор усилил меры профилактики и санитарно-карантинного контроля на границе из-за распространения нового коронавируса в Китае. Ведомство начало обучать медиков реагированию на эту угрозу. В этот же день Россия объявила о старте разработки вакцины против SARS-CoV-2.

27 января 2020 года был создан оперативный штаб для борьбы с COVID-19 под руководством вице-премьера правительства Татьяны Голиковой. 31 января штаб утвердил Национальный план по предупреждению завоза и распространения коронавирусной инфекции.

28 января Российский союз туриндустрии официально закрыл въезд организованных туристских групп из Китая, с 31 января закрыта российско-китайская граница.

31 января выявлены 2 случая коронавируса, заражены граждане Китая. С 1 февраля прекращено регулярное авиасообщение с Китаем.

27 февраля Ростуризм признал опасным для россиян посещение не только Китая, но также Италии, Ирана, Южной Кореи.

С 3 марта во всех аэропортах, которые принимали рейсы из Италии, Ирана и Южной Кореи, был усилен санитарный контроль — все пассажиры, прежде чем покинуть борт самолёта, должны были пройти обязательную проверку температуры и общего состояния (в случае обнаружения признаков ОРВИ предполагалась госпитализация).

5 марта Москва ввела режим повышенной готовности для профилактики коронавируса. Теперь люди, вернувшиеся сюда из стран с неблагоприятной ситуацией по коронавирусу, обязаны сообщить об этом в Роспотребнадзор.

11 марта российские власти впервые начали серьёзно ограничивать авиасообщение с ЕС из-за пандемии COVID-19, разрешив летать в Германию, Испанию, Италию и Францию только «Аэрофлоту» и лишь в семь городов.

16 марта было издано постановление Правительства РФ о закрытии границы России с Белоруссией. Также Министерство культуры приняло решение ограничить допуск посетителей в учреждения культуры. Министерство спорта ограничило проведение в стране спортивных мероприятий национального и международного значения, в том числе и национальных лиг по хоккею, футболу, баскетболу, волейболу.

17 марта было прекращено железнодорожное сообщение с Киргизией и Таджикистаном. Ранее были отменены рейсы в сообщении с Китаем, КНДР, Италией, Латвией, Монголией, Чехией, Польшей, Францией, Германией, Молдавией, Украиной, Казахстаном. Было также приостановлено авиасообщение с рядом городов Европы и Средней Азии.

18 марта был запрещен въезд в страну иностранных граждан и лиц без гражданства. Этим же числом главой Роспотребнадзора подписано постановление: все граждане, прибывшие из-за рубежа, обязаны находиться в изоляции по месту жительства (в случае невозможности изоляции по месту жительства — в обсерваторах) в течение 14 дней после прибытия.

25 марта состоялось телеобращение российского президента к гражданам России. Он объявил о том, что в целях борьбы с распространением эпидемии период с 30 марта по 3 апреля включительно объявлен нерабочим. 27 марта число случаев COVID-19 в России превысило тысячу.

27 марта Россия прекращает авиасообщение с другими странами, отменены регулярные и чартерные рейсы, за исключением рейсов, которые будут направлены для возвращения россиян из-за рубежа.

С 30 марта Россия полностью закрывает границы.

1 апреля Росавиация заявляет об ограничениях на въезд в страну возвращающихся граждан РФ: не более 500 человек в сутки может вернуться в Москву, не более 200 человек в региональные аэропорты. С этого же числа вступает в силу постановление «О дополнительных мерах по недопущению распространения COVID-19«, требующее «обеспечить изоляцию и медицинское наблюдение на срок 14 дней со дня возвращения всех лиц, прибывших в аэропорты Москвы, но проживающих в других субъектах РФ, а также лиц, прибывших в аэропорты других субъектов РФ, — в условиях обсерватора».

2 апреля президент России в своём новом телеобращении к гражданам сообщил о продлении периода нерабочих дней до 30 апреля. Главам администраций регионов России предоставлены дополнительные права, в том числе в части ограничений передвижения. 5 апреля число инфицированных превысило 5 тысяч.

11 апреля министр здравоохранения Михаил Мурашко заявил, что население России не в полной мере осознало ситуацию и необходимость соблюдать меры противодействия эпидемии.

13 апреля в Москве введен пропускной режим с последующим его ужесточением, запрещена работа многочисленных предприятий, не оказывающих услуги первой необходимости, строительных организаций (с исключениями), такси и каршеринга (с исключениями).

16 апреля коронавирусная инфекция зафиксирована во всех регионах России. 21 апреля число инфицированных в России перешагнуло 50-тысячный рубеж.

28 апреля Президент заявил о продлении режима самоизоляции до 11 мая 2020.

Сравнение мер, принятых российскими и вьетнамскими властями, для борьбы с коронавирусной инфекцией

На первый взгляд, список мер, принятых Россией и Вьетнамом для борьбы с коронавирусной инфекцией, примерно одинаков: и там, и там резко оборвали сообщение с Китаем после появления первых зараженных, что произошло примерно в одно и то же время, ввели проверки температуры в аэропортах, постепенно закрывали границы, запрещали культурно-массовые мероприятия, проводили эпидемическое расследование для выявления круга контактов заболевших лиц, вводили пресловутую самоизоляцию, и т.п. Некоторые события и по датам близки.

В России Штаб по борьбе с коронавирусом создан 27 января, во Вьетнаме Центр с аналогичными функциями — 24 января.

В России въезд иностранцев запрещен 18 марта, этим же числом подписано постановление Роспотребнадзора о домашней изоляции всех, прибывающих из-за рубежа, в течение 14 дней (при невозможности изоляции на дому прибывший должен помещаться в обсерватор).

Во Вьетнаме с 18 марта въезд в страну разрешен только через обязательный 14-дневный карантин, причем далеко не всем: до этого запрещен въезд гражданам Китая, Южной Кореи, Великобритании и 26 стран Шенгена, а еще раньше прекращена выдача виз по прилету и любых других, т.е. по факту в страну могли въехать только собственные граждане и безвизовые туристы на срок 15 дней, но сразу попадали в изоляторы на 14 дней.

В России международное авиасообщение прерывается с 27 марта, во Вьетнаме с 25-го.

Вьетнам полностью закрывает границы от иностранцев 22 марта, но продолжает принимать собственных граждан (в этот момент там 113 случаев COVID-19, в России 306). Россия закрывает границы 30-го, но большая часть иностранцев должна быть отсеяна еще приказом от 18 марта, т.е. по факту в этот период в Россию тоже должны возвращаться только собственные граждане.

Так почему во Вьетнаме 271 зараженный коронавирусом на момент публикации, а в России свыше 130 тысяч? Неужели дело только в количестве тестов на COVID-19, которых в России на сегодняшний день сделано более, чем в 15 раз больше? Далее изложено наше ЛИЧНОЕ мнение на основе ЛИЧНЫХ наблюдений и ЛИЧНОГО опыта.

Главное отличие мер против COVID-19 в России от мер во Вьетнаме — карантин не равен изоляции на дому

Разница в двух одинаковых с виду явлениях, зачастую, кроется в деталях. В начале марта был период, когда в России число случаев COVID-19 было меньше, чем во Вьетнаме (во многом поэтому, вероятно, российских туристов туда до последнего пускали). Мы даже толком не следили за ситуацией в РФ в те дни — зачем, там же все хорошо. Но потом…

Совершенно точно можем сказать, когда лично мы поняли, что ситуация в России разовьется по другому сценарию, нежели во Вьетнаме (и на данном этапе это не комплимент российским властям) — 18 марта 2020.

Именно тогда Роспотребнадзор обязал всех, прибывших в Россию из-за рубежа, проходить обязательную 14-дневную ДОМАШНЮЮ ИЗОЛЯЦИЮ, которая должна была проходить по схеме: человек приехал домой, сообщил о себе на горячую линию, с этого момента из дома не выходит даже за продуктами (в помощь службы доставки, добровольцы, родственники), его контролируют полиция и медики.

Во Вьетнаме прибывшие из-за рубежа помещались в обязательный 14-дневный КАРАНТИН в ОБСЕРВАТОРАХ, под которые были выделены помещения в больницах, военных частях, общежитиях, а позже в отелях, согласившихся на размещение карантинных гостей (иностранцев размещали за плату).

Напомним, особенностью коронавирусной инфекции является длительный инкубационный период, в среднем, 5 — 7 дней, а то и до 14, когда человек еще чувствует себя здоровым, но уже может быть заразен для окружающих. Также есть так называемые бессимптомные пациенты (по последним данным, их 40 — 50 %), которые сами не болеют, но могут быть заразны (есть версии о том, что бессимптомное течение COVID-19 тоже имеет последствия, но их обсуждение за рамками данной статьи).

Чуть позже сообщения в туристических чатах от вернувшихся в Россию туристов, а еще позже разговоры со знакомыми и отдельные сообщения в СМИ подтвердили наши опасения. Когда пришла пора улетать нам, опасения стали еще сильнее (см. следующий раздел), а когда мы посидели в той самой домашней самоизоляции 16 дней, всё окончательно встало на свои места (или мы так думаем).

О чем писали туристы в чатах? О том, что они прилетели в Россию (прежде всего, в Москву), успешно прошли температурную проверку в аэропорту (напомним, в начале инкубационного периода симптомов, включая температуру, никаких), затем ОБЩЕСТВЕННЫМ ТРАНСПОРТОМ (по городу-миллионнику!) добирались до места жительства, а некоторые, проживающие не в Москве, ехали домой в соседние области поездом или автобусом.

Для сравнения: во Вьетнаме прибывших из-за рубежа развозили в изоляторы СПЕЦТРАНСПОРТОМ. В смысле, транспорт-то был обычный, микроавтобус, например, но его после такой поездки дезинфицировали. Во время самой поездки в микроавтобусе открывались окна для интенсивного воздухообмена.

Также добавим, что позже, с 30 марта во Вьетнаме было резко ограничено авиа- и железнодорожное сообщение, практически остановилась работа общественного транспорта в городах, значительно сократилось автотранспортное сообщение между провинциями (были введены ограничения на радиус поездок слипбасов и микроавтобусов, предъявлялись требования к загрузке — порядка 50 % мест должны были оставаться свободными и т.п).

В России приказом «сверху» сообщение между регионами не ограничено до сих пор, это отдано на откуп местным властям. Да, было ограничено авиа- и железнодорожное сообщение, но, первоначально, скорее, по экономическим соображениям. Правда, прибывающие из других регионов обязаны самоизолироваться на 14 дней. Первым регионом, закрывшим границы на въезд и выезд с 5 апреля, стала Чечня. К 20-м числам апреля стали подтягиваться другие регионы, но не все, и далеко не везде ограничительные меры столь радикальны.

Видя те жесткие карантинные меры, которые принимались во Вьетнаме (речь о введенных до 30 марта), мы недоумевали по поводу смелости российских властей, поставивших общественную безопасность в зависимость от гражданской ответственности людей, только что прибывших с отдыха из, например, инфицированной Италии, и попавших в абсолютно новую реальность, о которой некоторые узнавали только в аэропорту после посадки.

И это в условиях, когда у большинства нет представления о коронавирусе как о реальной угрозе (не им, так пожилым близким, не здоровью, так экономике), а часть этого большинства абсолютно уверена, что «короны» не существует, информация в СМИ — выдумка, потому что СМИ проправительственные, Правительству верить нельзя, и вообще, «все врут календари», как классик предупреждал.

Какое-то время мы надеялись, что суровое уведомление про контроль полиции сделает свое благородное дело. Но потом переговорили со знакомым (в Нячанге), который сообщил, что в городе, откуда он родом (в России), выявлено 4 пациента с COVID-19, трое из которых прибыли из Италии, но не сидели в самоизоляции, хоть и должны были. 4-й пациент контактировал с одним из тех трех. Потом случаев стало больше.

Попытка обезопасить окружающих и себя от COVID-19 по пути из Вьетнама в Россию, или Как мы почти потеряли веру в российские власти

Ладно, подумали мы, пока все как-то странно, но к моменту нашего отъезда они же (российские власти) одумаются? Мы же сможем добраться безопасно для себя и других?

27 марта российские власти заявили о прекращении международного авиасообщения за исключением рейсов для возвращения россиян домой. Наш отъезд чартером предстоял вечером 30-го марта (потом сместился на ночь, но это мелочи). С 28-го числа Тоня начала обзванивать горячие линии ведомств, которые имели отношение к борьбе с коронавирусом, чтобы задать один простой вопрос: «Мы прилетаем из Нячанга в Благовещенск (Амурская область). Добираться нам поездом до Хабаровска плюс оттуда автобусом либо поездом в Комсомольск-на-Амуре (Хабаровский край). Каковы наши действия?»

Как правило, после этого висла пауза, и приходилось объяснять: «В Нячанге ни одного случая COVID-19, в самом Вьетнаме их немного (на момент прозвонок, меньше 200). Но мы же прилетаем из-за рубежа, и нам нужно относительно долго добираться до места жительства, чтобы разместиться в самоизоляции. Так вот нас по прилету в обсерватор поместят? Или нам нужно ехать домой? Или нам нужно снять квартиру в Благовещенске и там изолироваться? Как мы должны поступить?»

Ответы разделились на две категории:

  1. У нас нет инструкций («мы не знаем», «нам не сообщают», «эээ… повторите вопрос?»).
  2. Езжайте домой, изолируйтесь там.

Особо душевные операторы сообщали, что вопрос, конечно, правильный, и мы не первые, кто его задает, но четкого ответа нет.

Список прозвонок:

  • горячая линия по коронавирусу Хабаровского края (едем туда);
  • Роспотребнадзор Амурской области (прилетаем сюда), непосредственно на горячую линию области по коронавирусу из-за рубежа дозвониться не вышло, потому что она на номере 112;
  • справочная аэропорта в Благовещенске (прилетаем именно сюда);
  • горячая линия Московской области (если региональные отделения не знают, может, хоть ближе к Москве в курсе? Это единственный номер в международном формате, который в тот момент удалось найти, широко известный номер всероссийской коронавирусной горячей линии 8-800… недоступен для звонков из-за рубежа);
  • служба поддержки РЖД (вдруг введены какие-то ограничения при проезде по железной дороге?);
  • справочная автовокзала в Хабаровске (вдруг введены какие-то ограничения при проезде в Комсомольск-на-Амуре?).

Параллельно выяснили, во сколько обойдется аренда жилья в Благовещенске на 2 недели. В среднем, выходило около 14 тысяч за небольшую меблированную квартиру, которые вытаскивать из семейного бюджета вообще не хотелось. К тому же, поразмыслив, пришли к выводу, что самоизолироваться по собственной инициативе в городе, где мы не прописаны, не относимся ни к одной поликлинике или отделению полиции, где не на кого опереться, если что-то пойдет не по плану, не такая уж здравая идея. Плюс непонятно, что будет через 2 недели с железнодорожным сообщением.

30-го утром Тоня прозвонила инстанции снова (список был сокращен). Ничего нового не узнала. А хотя нет, кое-что было. Добрый робот на горячей линии РЖД наговорил кучу полезной информации, в том числе о том, что согласно приказа такого-то все комнаты отдыха на железнодорожных вокзалах, включая комнаты длительного ожидания, не принимают гостей до 5 апреля. Днем ранее отель, в котором мы планировали заизолироваться до поезда, прислал письмо с похожим содержанием и извинениями, сославшись на приказ по области.

А по области приказ тоже не просто так вышел, а в соответствии с приказом Премьер-министра: после ввода тогда еще 1 недели самоизоляции народ кинулся покупать путевки в Крым и в Сочи на эти даты, поэтому на всю эту неделю гостиницам запретили селить постояльцев.

Как вы понимаете, день 31 марта 2020, когда мы прилетели в Благовещенск, выдался очень долгим… 😉 По счастью, из-за самоизоляции народа на вокзале было немного, дистанцию удавалось соблюдать, а в маленький продуктовый киоск рядом с вокзалом мы сбегали всего лишь два раза, и в масках, и продавщица постоянно проветривала помещение. Надеемся, с ней до сих пор все в порядке, приветливая женщина.

Осознав, что операторы на горячих линиях и рады бы дать четкие инструкции, но сами ими не располагают, мы перед вылетом проанализировали и взвесили все, что нам тогда было известно о коронавирусе и о себе самих, чтобы в конечном счете разработать собственную линию поведения.

  • Передается коронавирус воздушно-капельным и контактным путем (тогда контактный путь начал рассматриваться как основной, народ кинулся дезинфицировать дверные ручки и пакеты с фасованными продуктами из супермаркетов; сейчас, все-таки, воздушно-капельный считается основным).
    • Контактный путь не беспокоил: санитайзер прикупили во Вьетнаме, — а вот воздушно-капельный… впрочем, благодаря мерам вьетнамских властей, к маскам на тот момент мы уже привыкли (хоть здоровым людям они и без особой надобности).
  • Инкубационный период достаточно долгий, человек может быть заразен до появления симптомов, но в меньшей степени, чем после их проявления.
    • Мы находимся в Нячанге давно, в города с обнаруженными случаями не выбирались, с туристами не общались, да и туристов в эти города в последнее время турфирмы толком не возили. В общем, если бы что-то было не так, симптомы бы успели проявиться, но мы в порядке.
  • Есть бессимптомные носители, однако вероятность заражения от них существует при тесном контакте (например, при поцелуях или при разговоре на короткой дистанции, когда в воздухе образуется аэрозоль из капелек слюны, и т.п.), а также при длительном нахождении с таким человеком в непроветриваемом помещении, т.к. вирусные частицы будут в воздухе, который он выдыхает (для разных помещений «длительное нахождение» в минутах будет разным). В остальных случаях считается, что заразность невелика.
    • Самолет кажется невентилируемым помещением, но по факту в нем установлены воздушные фильтры, а воздух поступает из внешней среды в дозированном количестве, смешиваясь с воздухом внутри; получается, вероятность заразиться от бессимптомного в самолете, если он не сидит рядом, мала; а если сидит, то тут тоже бабушка надвое сказала.
  • Вероятность, что коронавирус можно привезти из Нячанга в тот период, крайне мала из-за принятых властями Вьетнама жестких мер, вряд ли мы и прибывшие с нами в Россию на одном рейсе бессимптомные.
    • Однако все бессимптомные думают, что они не бессимптомные, пока анализ не подтвердит…
  • В Благовещенске и Хабаровске, через которые нам предстояло проезжать, было небольшое число случаев: в Благовещенске на тот момент 1 случай, в Хабаровске то ли 6, то ли чуть больше. По заверениям властей, все инфицированные и контакты их под надзором, значит, риск подхватить по дороге, невелик.

Выходило, что риски маленькие (и для нас, и для окружающих), но меры все равно принять надо, на всякий случай. Сошлись на том, что поедем не в более дешевом плацкарте, а в более изолированном купе, причем возьмем то, что рядом с туалетом — меньше вероятность, что к нам кто-то подсядет по пути (по факту, вагон был полупустой). По прибытии в Хабаровск поехали автобусом «бизнес-класса»: народу меньше, да и отходил вот-вот. Маски носили в помещениях и транспорте. На улице, в купе снимали, на вокзале иногда, когда рядом никого не было, тоже снимали, чтобы нос отдохнул. В автобусе маски оставили на лицах, но носы из них высунули, т.к. из-за длительного ношения и сухого воздуха в первый день пути в самолете и поезде слизистая начала капризничать.

И вот пока все эти мелочи складывались в наших головах в «комплекс мер по защите окружающих от нас и нас от окружающих в условиях низкого риска инфицирования», периодически всплывал таки вопрос: «А почему обо всех этих вещах думаем мы, а не компетентные органы?» И нервно как-то становилось. И хотелось по приезду что-нибудь разгромное в блоге забабахать. Но держимся, как видите, держимся. 😉

Да, с 1 апреля вступило в силу постановление Роспотребнадзора, согласно которому прибывшие в один регион, однако проживающие в другом, должны быть изолированы в обсерваторах. Но мы уже были дома.

Меры в аэропорту прилета и домашняя изоляция, или Как мы обрели веру в российские власти

И вот, пустой аэропорт Камрань провожает наш рейс в Благовещенск. Полет проходит нормально. После приземления ждем, пока милая девушка в защитном костюме проверит всех нас тепловизором. Это происходит достаточно быстро. Нескольких пассажиров, с подозрением на повышенную температуру, просят остаться в самолете, им выдают обычные градусники. Остальных из самолета выпускают (остававшихся, вроде бы, тоже отпустили потом, но мы не уверены).

Температурный контроль в самолете после посадки
Девушка с тепловизором контролирует температуру пассажиров сразу после приземления

Проходим в аэропорт, получаем багаж, ждем. Аэропорт тесный, поэтому большую часть времени мы стараемся проводить на улице рядом. Очередь перед паспортным контролем движется относительно медленно: медики измеряют температуру бесконтактными термометрами, проверяют горло, далее каждому пассажиру выписывают предписание о самоизоляции по месту жительства (копия предписания с адресом и контактными данными остается у медиков).

Команда очень вежливая и милая. Время не засекли, но кажется, они справились со всеми пассажирами часа за два с половиной — три. Тоня думала, будет дольше, Женя надеялся, справятся раньше.

В очереди, помимо прочих, звучат адреса во Владивостоке (около 1,5 суток пути поездом) и Красноярске (3 суток поездом). Власти России в этот момент, кажется, становятся должны властям Вьетнама за жесткие карантинные меры, обеспечившие потенциальную безопасность этого рейса (надеемся, у всех пассажиров анализы потом оказались отрицательными).

Проходим паспортный контроль. Хочется остаться в аэропорту, раз уж на железнодорожном вокзале комната отдыха закрыта. В аэропорту хотя бы вайфай должен быть… Но нам сообщают, что в 12.00 здание закрывается, ибо рейс из Нячанга единственный, поэтому добираемся на вокзал общественным транспортом. Правильнее было бы на такси, но правильность потихоньку начинает отказывать, когда речь идет о твоем собственном бюджете; плюс ощущение, что происходящее мало кого волнует, кроме команды в защитных костюмах в аэропорту, которой был отдан четкий приказ.

Пассажиров в автобусе поначалу почти нет (самоизоляция!), а потом, чем ближе к Благовещенску, тем больше, почему-то, входит пожилых людей, которые в группе риска. Ладно, им виднее. Видимо, неотложные дела.

Про вокзал и автобус написано в предыдущем разделе.

Заметим, что в частном случае с туристами, прибывшими из Вьетнама, пропуск их к местам проживания является экономически целесообразным: риски маленькие, а затраты на организацию обсерваторов были бы значительными. И по-человечески мы, разумеется, очень рады, что нас пропустили домой! Однако, если говорить в целом о стране, в которую туристы прибывали не только из относительно безопасных по коронавирусу территорий… На наш взгляд, решение изолировать тех, кому нужно в другие регионы, в обсерваторах сразу по прибытию, вступившее в силу с 1 апреля, было запоздалым.

Как была организована домашняя изоляция прибывших из-за рубежа

По приезду в Комсомольск (это уже 1 апреля) ТоЖе в лице Жени пришлось зайти в магазин (в маске, разумеется, хотя масочный режим в крае ввели только с 22 апреля), потому что ТоЖе в лице Тони почему-то упустили тот факт, что доставка, на которую рассчитывали, привозит продукты, если заказ сделан до 10 утра доставочного дня. А мы тогда еще были в пути и не знали, во сколько прибудем домой. А следующая доставка — через два дня.

После прихода в себя (мы дома!) звоним на горячую линию и сообщаем, что прибыли и готовы самоизолироваться. Уточняем, что Женя относится к другой поликлинике, т.к. прописан по другому адресу. Спрашиваем, нужно ли туда перезвонить. Отвечают, что нет, не нужно, до поликлиник все доведут.

Оператор очень вежливая, бодрым голосом озвучивает инструкции: квартиру не покидать, даже за продуктами, контакты не поддерживать кроме жизненно необходимых, курьеры по доставке продуктов к ним относятся. На вопросы, в частности, о выносе мусора, отвечает примерно следующее (цитата неточная 😉 ): если соседи не понимают намеков в виде ваших мусорных пакетиков, выставленных за дверь, надевайте маску, перчатки и темной ночью, чтобы ни с кем не контактировать, бегом выносите.

На следующий день утром из поликлиники, к которой относится наш адрес, приходит молодой врач (в маске), основная цель которого — спросить, как у нас дела, а также взять с нас еще две расписки о том, что мы в самоизоляции с 31 марта по 13 апреля (отсчет не со дня прибытия в город, а со дня въезда в страну). Спрашиваем врача, что он думает о коронавирусе. Отвечает, что мы же дальневосточники, что нам будет, после закалки нашим-то климатом. Добавляет, что маски им порекомендовали стирать, т.к. новых может не быть.

Пошел отсчет нашего карантина!

В тот же день Жене звонят из поликлиники, к которой он приписан по прописке, сообщают, что были у него дома (а там жильцы живут), его не нашли, как же так? Женя объясняет ситуацию: самоизолирован по такому-то адресу, под контролем ваших коллег. Поликлиника сообщает, что поняла.

На следующий день, 3 апреля, с утра прибегают две девчушки-хохотушки и берут у нас мазки из горла и носа. На девчушках защитные накидки, которые, по идее, каждый раз нужно снимать и утилизировать. Мы не спрашиваем, делают ли они так. Маски и защитные очки на них тоже есть (следов стирки на масках нет). Интересуемся их отношением к коронавирусу. Говорят, страшновато, но, по счастью, анализы приходится брать у все меньшего количества таких же как мы самоизолированных, прибывших из-за границы. Убегают. Позже работы добавится, т.к. самоизолироваться начнут те, кто прибыл из Москвы и других регионов.

Через пару часов в домофон звонит полиция, интересуется Тоней. Тоня предлагает зайти, полиция отвечает, что и через домофон нормально. Спрашивает контактный телефон, дату рождения, интересуется, с кем Тоня самоизолирована. Тоня сообщает про Женю, о котором полиция почему-то не в курсе. На просьбу «передать про Женю по своим каналам, а то он по другому адресу прописан», отвечают, что сделают. Тоня, на всякий случай, предупреждает жильцов по адресу Жениной прописки, что может прийти местный участковый, которому нужно сообщить адрес Тони, по которому самоизолирован Женя (вместе с Тоней).

Спустя еще несколько часов жильцы звонят и сообщают, что к ним только что «приезжала «группа захвата» в масках, хорошо хоть, без автоматов, искали Женю». Когда не нашли, снимали на телефон беседу с вопросом «как так получилось, что мы его здесь не нашли?» Жильцы ответили, что не знают, «как там информация между отделами вашими гуляет». Группа уехала. После разговора Тоня выглянула в окно. Подозрительных машин во дворе не заметила, звонков дополнительных тоже не было. Видимо, разобрались.

У нас есть версия, что информация в полицию поступает по двум каналам: с горячей линии по коронавирусу и от пограничников. И в силу неразберихи из-за новой ситуации эти два потока не всегда сходятся в одну точку. Что же, бывает. Главное, разбираются. Кстати, подруге Тони, приехавшей из Вьетнама в Питер, участковый с Дальнего Востока тоже звонил, хотя в аэропорту Петербурга никто никакую бумажку подписать не просил и ничего не сказал. Но она прилетела то ли 18, то ли 19 марта, когда только-только ввели самоизоляцию для всех прибывших.

Вечером этого веселого, насыщенного событиями дня нам позвонили из поликлиники и поинтересовались самочувствием.

Дни последующие были похожи один на другой: в промежутке примерно с 11 до 13.00 в домофон звонили полицейские и спрашивали, бдим ли мы карантин. Мы бдили, поэтому честно отвечали, что да. За все время полиция именно в дверь квартиры постучала один раз. И еще один раз звонили на сотовый, а не в домофон.

Поликлиника с вопросом о нашем самочувствии звонила поначалу 1 раз в день, потом стала звонить и утром, и вечером. Такими популярными мы себя еще не чувствовали.

На 10-й день карантина снова пришла хохотушка-девчушка, на этот раз одна, взяла мазки из горла и носа. Сказала, что анализ будет готов через 3 — 5 дней, и что в последний день карантина к нам должен прийти врач.

Как же мы его ждали! Какие планы были: и в магазин сходить, чтобы продукты выбрать вживую, а не через сайт доставки по фотографиям, и мусор нормально вынести, и по улице до магазина пройти, а не по лоджии площадью 1 кв.м круги нарезать…

И врач пришел! И поздоровался вежливо, и улыбнулся широко (сквозь новую, вроде бы, маску)! И дал нам на подпись бумажку о продлении карантина еще на 2 дня, потому что наши анализы пока не готовы. Врача захотелось связать и не выпускать, чтобы карантинил вместе с нами. Но он был милый и ни в чем не виноватый. При нас ему звонили и сообщали фамилии счастливчиков, которых нужно вычеркнуть из его длинного обходного списка, потому что результаты их анализов, отрицательные на коронавирус, только что пришли. Врач счастливчиков вычеркнул и ушел. Дверь за ним закрылась. А мы остались. В карантине. То есть, в домашней изоляции.

Через два дня врач не пришел, очередную бумажку не принес, чему мы были несказанно рады. Позвонили в поликлинику на тот номер, с которого интересовались нашим самочувствием, и спросили, что теперь делать. Ответили, что это пост дежурной медсестры, и она не в курсе. Ее задача — звонить по списку и фиксировать данные о самочувствии, а нас в списке уже нет. Но если врач не пришел, и нам никто не звонил, значит, все с нами хорошо. Должно быть.

Юридически так оно и есть, решили мы, действие расписки-то нашей сегодня в 24:00 закончится. И на следующий день вышли в мир. Еще через день нам позвонили и сообщили, что анализы отрицательные, все в порядке. Уточнять, когда именно эти результаты пришли, мы не стали, ибо тема карантина уже утомила.

Вывод об эффективности работы местных властей

Вывод, который мы сделали на основе опыта прибытия в Россию в условиях пандемии и последующего карантина: МЕСТНЫЕ ВЛАСТИ РАБОТАЮТ! Если им дан нормальный, четкий, понятный приказ, то они его ВЫПОЛНЯЮТ. Да, бывают неточности, нестыковки, но это рабочие моменты, которые ожидаемы в условиях взаимодействия многих людей из разных служб.

Конкретным исполнителям на местах, с которыми столкнулись лично мы — благодарность и поклон за добросовестно выполняемую работу, отдельное спасибо за доброжелательность, вежливость и моральную поддержку (да-да, сотрудникам то ли полиции, то ли Росгвардии, тоже).

Камень преткновения в этой ситуации: тот самый приказ, который смогут выполнить на местах, должен быть своевременно отдан сверху.

Психология карантина: как мы переносили изоляцию, и почему не нарушали карантин, хотя возможность была

Как мы переносили карантин (по факту, домашнюю изоляцию)? Спокойно. Да, понервничали 13 апреля, когда его продлили на 2 дня. Но до этого момента и в те самые дополнительные 2 дня — спокойно. И здесь важно прояснить детали, т.к. они имеют значение. Есть 6 факторов, которые на наше спокойствие влияли.

Фактор первый. Дело в том, что в режиме, схожем с режимом самоизоляции, мы живем уже года четыре. Мы оба работаем через интернет, то есть оба часто бываем дома ОДНОВРЕМЕННО. Да, в этом есть и плюсы, и минусы, но общий смысл — мы ПРИВЫКЛИ быть друг с другом в замкнутом пространстве ПОДОЛГУ. К тому же мы оба ИНТРОВЕРТЫ.

Фактор второй, непосредственно влияющий на фактор первый. Нам ЕСТЬ, ЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ. Женя программирует, он работает удаленно (и его работа во время всероссийской самоизоляции не прекращалась). Тоня ведет этот блог и занимается другими делами, как в интернете, так и по дому. То есть мы как бы вместе, но при этом каждый занят своим делом. И это позволяет нам находиться в одной комнате часами совершенно спокойно, а также не испытывать потребности куда-то уйти: мы же при деле.

Фактор третий. У нас КОМФОРТНАЯ для нас жилплощадь. Да, это однокомнатная квартира, не самого большого метража, и санузел совмещенный, и лоджия небольшая (зато есть). Но Жене не приходится разбрасывать грязные носки, чтобы пометить свой угол возле кровати, а Тоне не нужно отвоевывать кухню или баррикадироваться в санузле — личного пространства на данном этапе ДОСТАТОЧНО.

Фактор четвертый. В нашем городе есть СЛУЖБЫ ДОСТАВКИ продуктов и бытовых товаров (использовали сайты нужнаяеда.рф, магазин-любимый.рф соответственно). То есть во время карантина мы смогли с минимальными усилиями организовать полный холодильник и туалетную бумагу, не напрягая ни родственников, ни волонтеров.

Фактор пятый. В силу зимования во Вьетнаме в последние годы, мы ПРИВЫКЛИ не видеться с родителями и друзьями в течение продолжительного времени «вживую», общаясь только по Скайпу, мессенджерам, телефону. Мы были настроены на 5 или 6-месячное пребывание во Вьетнаме в этот раз, так что в общении по Скайпу с родителями ничего не поменялось, несмотря на наше возвращение в Россию всего лишь через 2 месяца после отъезда.

Фактор шестой. МОТИВАЦИЯ. Следя за статистикой заражения коронавирусом во Вьетнаме, мы сформировали понимание того, как один случай заражения COVID-19 может привести к появлению еще восьми, а то и восемнадцати (по счастью, так происходит далеко не всегда, и об этом писали в завершающей статье эпопеи, ссылка в первом абзаце), причем сам зараженный никому зла не желал. Важно отметить: когда читаешь о таком в литературе, это не впечатывается в мозг. А когда наблюдаешь за происходящим шаг за шагом, особенно, если выявляются новые случаи через значительное, как кажется, время — реакция совсем другая. То есть мы понимали, что с вероятностью 99,9 % мы безопасны для окружающих. Но «как бы чего не вышло».

Другой мотивирующий момент. Задались вопросом: «Мы бы хотели, чтобы люди, прибывающие из стран, где ситуация с коронавирусом далеко не так благоприятна, как во Вьетнаме, сидели дома эти две недели?» Да, хотели бы. Значит, и сами должны выдержать карантин, если его вообще возможно выдержать. Оказалось, да, в наших условиях и с нашим настроем возможно.

Почему решение вьетнамских властей о карантине прибывающих в страну людей в обсерваторах оказалось более эффективным, чем решение российских властей об их изоляции на дому

И вот теперь переходим к ключевому моменту. Логика российских властей была понятна: зачем организовывать обсерваторы, если люди, прибывшие из стран с коронавирусом могут посидеть 2 недели дома? Мы же их будем контролировать участковыми… Предписание выпишем…

Из предыдущего раздела следует, что лично мы не нарушали карантин (по факту, домашнюю самоизоляцию) по двум основным причинам: нам было комфортно его проходить, и у нас была мотивация его не нарушать, вызванная определенным запасом знаний о коронавирусе и его распространении — сплошные «пряники». «Кнут» в виде полиции легко можно обойти — она же не в состоянии под круглосуточное наблюдение взять всех, изолированных на дому.

Теперь представим человека, обожающего общаться с друзьями и родственниками, работающего в офисе в коллективе, который приехал еще в марте, когда все только начиналось, из-за рубежа из чудесного отпуска, не интересуется темой коронавируса, чувствует себя прекрасно, и ему некомфортно сидеть дома 14 дней (по разным причинам). Что заставит его не нарушать домашнюю изоляцию, если такая возможность есть?

Абстрактное «вы можете кого-то заразить»? У него же в голове нет «веса» для такого понятия, он же не видел ни примера цепочки заражений, ни примера болезни у родственников и знакомых (случаев в России на тот момент мало). Он же УВЕРЕН, что ЛИЧНО он безопасен.

А некоторые уверены, что коронавируса не существует. Другие, даже чувствуя симптомы, все равно пойдут туда, куда им надо, и хоть трава не расти. Не будем сейчас вспоминать о нарушении изоляции туристами, которых погнал на работу несознательный работодатель, еще до всероссийской самоизоляции, или теми, кто работает на себя, кого «ноги кормят».

Вьетнамские власти очень хорошо всё это понимали, поэтому изолировали прибывших в обсерваторах, откуда не выйдешь просто так. По месту жительства изолировались контакты тех инфицированных, которых выявили в сообществе, иногда целыми кварталами, но такие районы контролировались полицией постоянно.

Отдельная история с транспортировкой, уже описанная выше: во Вьетнаме в обсерватор везли спецтранспортом, в России люди добирались домой транспортом общественным, который в марте месяце, когда все началось, в нашем климате не всегда хорошо проветривается, а в таком городе, как Москва, постоянно переполнен.

Но ведь российские власти также не могли не понимать психологию человека, сидящего в изоляции дома! Однако приняли решение именно о домашнем изолировании прибывших в страну. Только 1 апреля постановление Роспотребнадзора предписало изолировать в обсерваторах тех, кому нужно добираться в другой регион. В этот же день Росавиация ограничила поток прибывающих в страну, что могло облегчить выполнение этого постановления.

Теперь, если верить чатам туристов, прибывших в Россию вывозными рейсами, все стало строже: приложения на телефон требуют поставить для отслеживания положения. По сообщениям в российском интернете, где-то трекер-браслеты закупают. Но в начале апреля, по нашему опыту, такого не было, а фундамент эпидемии в России, по нашему мнению, был заложен в марте.

И здесь возникает вопрос: а власти России могли повторить вьетнамский сценарий? У них вообще такая возможность была? Ответ на него постараемся дать в следующей статье, ссылка во втором абзаце.

⇓ Погодите, не ленитесь, статьей поделитесь!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Нажимая на кнопку "Отправить комментарий", вы подтверждаете, что принимаете  пользовательское соглашение, ознакомлены и согласны с политикой конфиденциальности сайта